Защитник футбольного клуба "Краснодар" Виталий Калешин в интервью еженедельнику "Футбол" рассказал о своей карьере в Молдове. Калешин играл за бельцкую "Рому" в 1997/98 годах. За свою карьеру Виталий также поиграл в таких клубах, как "Кубань", "Рубин", ФК "Москва".

– Занесло в Молдавию каким-то ветром непонятным. Приехал оттуда тренер посмотреть на наше зимнее краснодарское первенство. Оно, кстати, было сильным и достаточно популярным. И нужны были ему защитник, опорный и полузащитник. Меня как-то записали в эту тройку и чуть ли не багажом взяли в Молдавию.
– Папа не был против?
– Нет, папа сказал ехать. Мне восемнадцать лет, сдал в феврале сессию и чухнул из дома. Двое суток на поезде добирались. У них система «осень–весна», мы как раз на второй круг попали. Задача была не вылететь, отставали от спасительного места на девять очков. В итоге справились, даже с запасом в четыре или пять очков. Поиграл еще первый круг следующего чемпионата, и команда развалилась.
– Из-за чего?
– Команда была частная, владелец – бизнесмен, занимался животноводством. Если точнее, свининой. У него все дела были легальные, бизнес официальный. Человек он достаточно простой, лет сорока. Приходил на все игры, посещал тренировки, с нами здоровался. Но в дела тренера не лез, от футбола он очень далек. Даже не знаю, зачем ему нужен был клуб, – может, какие-то свои амбиции, может, бизнес-партнерам демонстрировал, что у него есть своя футбольная команда. Но в августе 1998 года случился дефолт. Не знаю, коснулся ли он Молдавии, но проблемы начались сразу после этого.
– Перестали платить?
– Да, полностью меня там никто не рассчитал. В Молдавии платили двести долларов в месяц. Неплохо по сравнению с дублем «Кубани» – там было пятьдесят. В Молдавии первые полгода мы жили в двухэтажном здании. На первом этаже – спортивный зал, на втором – что-то вроде казармы, стояли пятнадцать кроватей с тумбочками. С нами, тремя из «Кубани», там еще жили два румына, потом приехал Андрей Дикань…
– Дикань?!
– Да, я с ним познакомился в Молдавии в 1998 году. Но Дикань ни одной игры не отстоял, его не смогли заявить. Какие-то проблемы случились с трансфером. Месяца три он с нами побыл и уехал. Вот так вшестером мы там и жили.
– Где деньги хранили?
– Да где-то в этих тумбочках, воровства никакого, слава богу, не было. Хорошая школа на самом деле. Но потом за углом нам сняли квартиру, жили дальше впятером в трех комнатах, где на полу была лучшая паркетная доска.
– Двести долларов в месяц в Молдавии считались очень хорошими деньгами?
– Да, было неплохо, после домашних игр ходили на дискотеки. Мы на своем поле очень хорошо играли, за счет этого и остались в Премьер-лиге. Но на улицах нас не узнавали, там людям не до футбола было, их другие проблемы волновали. Они же в Молдавии проклинают Горбачева из-за перестройки, что с этим сухим законом потеряли много виноградников. А вино там очень вкусное, если домашнее. Пьется, как вишневый сок. Нигде такого вина с тех пор не пробовал.
– Что еще запомнилось?
– После сезона впервые жизни полетел на самолете, из Молдавии в Ростов. На чем-то типа нашего Ан-24, но иностранного производства. С кожаными сиденьями, пропеллеровый. На поезде ехать двое суток, а так мы часа за три долетели. Главной задачей в этой поездке было провезти валюту. Дома потом купил себе кроссовки, еще что-то спортивное, отцу часть отдал. Хотя в то время не думал особо о деньгах, это были сопутствующие блага. Главное – что играю, что карьера началась.